Родиться надо богиней - Страница 50

Принцесса моргнула и неожиданно ясно почувствовала, что Лесное Зеркало явило ей видение ближайшего будущего, того, что неизбежно произойдет, если богиня не остановит войны. Сам Лес, пытаясь защитить эльфов, просил Элию о помощи, через древнюю магию вод.

— Я поняла, — шепнула девушка, не испытывавшая ни отвращения, ни восторга от увиденного. Она принимала войну, как необходимость, но не смогла бы жить ею и ради нее, как кузен Нрэн, находивший в этом безумстве холодную логику и готовый устроить очередную кровавую баню лишь для того, чтобы проверить кое-какие теоретические постулаты стратегии или разрешить спор с подобным ему приятелем.

Изображение в воде сменилось, теперь Элия видела богатые, судя по обилию живых буйно цветущих растений и резного деревянного кружева, эльфийские покои. Но вдоволь полюбоваться их изысканной красотой принцессе не удалось. Изображение сместилось. На дорогом паркете с пронзенный кинжалом грудью в последних предсмертных судорогах корчился Элиндрэль. Над ним, сгорбившись, как старик, безутешно рыдал мужчина. В его искаженных горем чертах Элия узнала эльфийского Владыку Илоридэля — отца принца.

— Будет покушение на мальчика? — нахмурилась принцесса и пообещала Лесу: — Я позабочусь о принце.

Вода мягко плеснула в ответ, согревая заледеневшую руку девушки, изгоняя сверхъестественный холод и вновь наполняя теплом, видения в зеркале распылись и исчезли. Девушка увидела свое отражение и поняла, что сеанс окончен, пора возвращаться. Понадеявшись, что эльфийский отряд ее сопровождающих еще не переполошился настолько, чтобы прочесывать лес и мерить баграми глубину всех окрестных озер, Элия легко поднялась на ноги, подобрала шкатулку и пошла назад по тропинке. На сей раз та, не выкидывая магических фокусов, смирно привела Элию к большой сосне, где ее и ждал застывший в неподвижности Элиндрэль, казалось, дремлющий стоя, словно жеребенок. Когда принцесса поднялась к нему, юноша очнулся, в замешательстве моргнул, пытаясь сообразить, что случилось. Богиня обернулась к сосне и обнаружила, что тропинка к таинственному озерцу бесследно исчезла, явно давая понять гостье, что не стоит рассказывать спутнику о происшедшем. Понимая право Леса на сохранение собственных тайн, Элия молча продолжила путь к озеру, в воде которого не мелькали видения будущего, зато можно было искупаться.

Словно извиняясь за прежние головоломные кружения, тропа больше не виляла, запутывая путешественников. Буквально через несколько шагов начался довольно крутой, но снабженный естественными ступеньками — метками многих лет весенних половодий, — спуск к небольшому кусочку чистого пляжа. Из-за сухого лета озеро немного обмелело и ровный песок ускользнул ненадолго из-под вечной власти воды. Поверхность его, прогретая за день ярким солнцем, была еще теплой. Девушка положила шкатулку на большой, словно стол, валун, обкатанный водой, сейчас ставший прибежищем нескольких упрямых кустиков травы, и скинула одежду на соседний камень поменьше. Юноша, убедившись, что чужестранка готовиться к купанию, сел к ней спиной и приготовился ждать, пока девушка вымоется.

Когда послышался плеск воды, принц посмотрел искоса на озеро, чтобы убедиться, что Элия действительно зашла в воду. Обостренный слух эльфа воспринимал все необычайно ясно, и проверять не было нужды, но, тем не менее, сам не понимая почему, юноша вновь скосил глаза. Это его и погубило. Не в силах оторваться от прекраснейшего из зрелищ, полуоткрыв от восторга рот, принц уставился на чужестранку, залитую жемчужным светом звезд, словно парящую над темной водой. Фигурой она совсем не походила на тоненьких, как тростинки, узкобедрых эльфийских девушек. Юноша завороженно разглядывал высокую роскошную грудь Элии, тонкую талию, округлые бедра. Волосы, заворожившие утром, ниспадали пышными волнами. Грациозными легкими движениями чужестранки хотелось любоваться вечно.

Уверенная, что за ней подглядывают, принцесса старалась вовсю, соблазнительно изгибаясь, томно проводя мягкой губкой по телу, демонстрируя все свои потрясающие достоинства. Раз уж пообещала Лесу позаботиться о пареньке, надо поскорее и покрепче привязать его к себе, да и держать поблизости, чтобы уберечь от беды. Тем паче, это как нельзя более соответствовало и ее первоначальным намерениям воздействовать на Владыку через единственного отпрыска.

Помывшись и немного поплавав для собственного удовольствия, даже ради эльфийского принца совсем не хотелось вылезать из нежных объятий воды, девушка все-таки вышла на берег. Капельки воды на коже, словно маленькие бриллианты, ловили яркий свет звезд эльфийского мира. Богиня открыла шкатулку и, убрав в нее губку, извлекла расческу и большое пушистое полотенце. Наскоро обтерев тело, но так и не удосужившись одеться, купальщица принялась тщательно отжимать полотенцем мокрые волосы. Занимаясь волосами, Элия задумчиво сказала, глядя на так и не отвернувшегося юношу:

— Ты очень трепетно относишься к своим обязанностям охранника. Давно уже за мной так бдительно не следили. У вас все так добросовестно подозрительны, или ты исключение?

Принц, наконец, вышел из ступора, закрыл рот, судорожно сглотнул и отвернулся, мучительно покраснев. Усмехнувшись, Элия опустила грязную одежду в одно из отделений шкатулки, достала свежее платье и, бросив его на расстеленный на песке плащ, начала тщательно вытираться.

Потом богиня взялась за расческу и прервала глубокомысленные терзания эльфа на тему извращенных желаний, испытываемых к существу другой расы, столь отличной от его собственной, повторением каверзного вопроса: